Баскетболист НБА рассказал откровенную историю из своей жизни.
В 2015 году я переехал в новую квартиру, которая мне очень понравилась. Она находилась в центре Миннеаполиса, недалеко от места, где играла свои домашние матчи Миннесота Тимбервулвз. По утрам, когда рассеивался туман, я мог посмотреть вниз и увидеть реку Миссисипи. Квартира была большой, но не прям огромной. Я позаботился о том, чтобы там было две спальни, поэтому, когда мои мама и папа приезжали, у них всегда была своя личная комната.
Одним летом мои родители приехали из Испании в гости. Они навещали меня несколько раз в год, с тех пор как я переехал в США в 2011 году. Обычно они приходили посмотреть на мою игру или отметить какой-то праздник. Также мы посещали достопримечательности в Миннеаполисе и Сент-Поле. В том числе я показывал им художественный музей, мои любимые рестораны и торговый центр Mall of America. Мы всегда веселились, как будто проводили свой отпуск.
В определенной поездке нам необходимо было выехать за город. Это было похоже на большинство путешествий с родителями. Они включали музыку, рассказывали мне сплетни о друзьях, семье и доме. Некоторое время они молчали, а потом мой отец вдруг начал рассказывать историю из моего детства. Мой папа любит это делать. Он любит рассказывать обо мне истории, особенно те, которые я уже слышал ранее.
На этот раз он решил вспомнить о том, как я не мог определиться между футболом и баскетболом. Мне было 10 лет, и, как он говорит, моя мама заставила меня выбрать один вид спорта, которым я хотел бы заниматься. Я выбрал футбол, поскольку он являлся самым популярным видом спорта в мире, и я был лучше в этом деле. Но папа же любил баскетбол, ведь он тренировал женскую команду в Испании. Я знал, что его немного разочаровало то, что я собираюсь бросить играть в баскетбол. Но потом, через несколько недель, футбол мне надоел, и я начал скучать по баскетболу.
В конечном итоге, я направился к маме и сказал, что сделал большую ошибку, ведь я хотел вернуться в баскетбол. Я помню, как она сказала, что вернуться будет нелегко, поскольку они уже заплатили за занятия по футболу. “Ты не можешь все бросить в середине сезона”, – сказала она мне.
Мой папа работал в местном спортивном клубе в Эль-Масноу, поэтому он начал расспрашивать сотрудников, есть ли способ зачислить меня в одну из баскетбольных команд. После начала сезона было практически невозможно попасть в команду, но они сказали, что если мой отец отработает сверхурочно несколько часов в спортивном клубе, то они меня зачислят. Папа не думал ни минуты, ведь он гордился, что я снова хочу играть в его любимую игру. Несмотря на то, что у него и без того было много дел, он согласился на дополнительную работу, а мама полностью взяла на себя домашнюю рутину, чтобы отцу было легче.
Мои мама и папа – это не только моя семья, но и моя команда. Всегда так было, и я люблю их за это. И вот, через 15 лет после того, как я выбрал баскетбол вместо футбола, мы ехали вместе в автомобильное путешествие в Миннесоте. Через пару часов мы добрались до пункта назначения – клиника Майо в Рочестере.
Мы остались ждать доктора в маленькой комнате. В 2012 году моей маме диагностировали рак, но мы оставались позитивными. Я знал, что мы вместе можем побороть эту болезнь. Я должен был в это поверить. Это моя мама, понимаешь? Она мой супергерой. Я видел, как она воспитывает своих детей. Я видел, как она усердно работает, а потом находит время, чтобы отвезти собственного сына на тренировки по футболу и баскетболу. И она победила рак. Как сказал мой отец: “Мы вместе победили. Ведь мы семья”.
И вот опять мы находимся в больнице. Когда доктор зашел в комнату, мы знали, что он хотел сказать. Мы просто знали. На его лице было все написано. Мы проходили кучу тестов и приходили на множество приемов, поэтому к тому моменту могли увидеть все по глазам врача. Это был тот же самый взгляд, который был у доктора в Барселоне в 2012 году, когда моей маме впервые поставили диагноз. На этот раз доктор сказал, что рак вернулся и быстро распространяется.
Это было ужасно. Я крепко сжал руку мамы, и мы все обнялись. По дороге домой мой папа не рассказывал никаких историй. Той ночью я узнал кое-что в своей квартире, потому что стены были очень тонкими. Я слушал, как мои родители плачут всю ночь. Они не могли спать. Я тоже не мог. Я не знаю, как выразить свои эмоции словами… Я просто чувствовал себя таким беспомощным. Все, что я хотел сделать – это попытаться помочь своей маме, но я не знал как. Я просто был опустошен.
На следующий день я не хотел находиться рядом с баскетбольной площадкой. Какая-то часть меня умерла в ту ночь, и моя жизнь изменилась навсегда. Это моя мама. Я ненавидел ту квартиру…
Четыре года назад, в 2011 году, я получил апартаменты в Лос-Анджелесе, которые мне понравились, ведь они находились рядом с пляжем. Тем летом был локаут в НБА, и это было до того, как я сыграл свой первый сезон за Тимбервулвз. Я арендовал небольшое место, чтобы тренироваться каждый день и наслаждаться погодой, пока ситуация с локаутом не решится.
Мой агент рассказал мне о ПикАпе. Он сказал, что там будут другие профессионалы, поэтому я решился туда пойти. С первого своего появления я уже оказался на площадке. Я увидел Кевина Гарнетта, Пола Пирса, Пола Джорджа, Дэнни Грейнджера… За всеми этими парнями я следил многие годы, а в тот день я оказался с ними бок о бок. Я выкладывался настолько, насколько только мог.
Иногда, когда я рассказываю своим друзьям об этих играх, они спрашивают, было ли у меня волнение или мандраж. Да, может быть, я был немного напуган, но люди порой забывают о сборной Испании 2008 года, которая тогда была действительно хорошей командой и в финале Олимпийских игр проиграла только США в финале. Коби Брайант, ЛеБрон Джеймс, Дуэйн Уэйд и другие звезды… Все они выступали за ту сборную США, а мне тогда было всего 17 лет.
Поэтому в 2011 году я чувствовал, что уже знаю, как играть на высоком уровне. И я отправился в Лос-Анджелес полон решимости доказать всем, что я чего-то стою. Я верю, что в жизни все происходит не просто так, ведь тот локаут дал мне возможность проверить свои силы против некоторых лучших баскетболистов мира.
Так я и познакомился с Кевином Гарнеттом. Во время одной из наших игр он подошел ко мне и сказал: “Рикки, малыш!!! Слышал, что ты собираешься в Миннесоту?” Я лишь кивнул. Думаю, он знал, что мой английский на тот момент оставлял желать лучшего, поэтому я был очень тихим.
Гарнетт продолжал говорить со мной о Миннесоте: “Парень, позвольте мне сказать тебе. Здесь, в Лос-Анджелесе, все в порядке, ведь так? Но поверь мне. Просто поверь. Если ты собираешь в Миннесоту, то там тебе придется отдать все, что у тебя есть. Но они отплатят тебе сполна. Поверь!”
Я не мог поверить, что такой игрок, как Кевин Гарнетт, чемпион НБА с большим именем, разговаривает со мной и знает мою историю. Я навсегда запомнил тот день, а позже узнал, что K.G. говорил абсолютную правду. Он был прав насчет Миннесоты. Он был прав насчет фанатов, тогда как я еще мало что знал о НБА – только основы того, как долго длится сезон, и как правила НБА отличались от тех, что приняты в Европе.
Также я знал, что Миннесота выиграла только 15 и 17 игр за два сезона до того, как я туда попал. Это очень нехорошо, но для меня это был только старт в новой для себя стране. Я помню вечер открытия сезона-2011–12… Это было просто невероятно. Мои мама и папа были на том матче на центральной трибуне. Я начал игру на скамейке запасных, но когда тренер меня выпустил, помню, как толпа скандировала мое имя.
Я смог найти своих родителей среди толпы болельщиков. Лицо мамы. У нее была самая большая и гордая улыбка. Моя семья – это моя команда.
В середине своего дебютного сезона я получил травму в матче против Лейкерс. Я оправился от повреждения уже летом, когда моей маме диагностировали рак. Следующие два года было очень много проблем. Как команда, мы были близки к тому, чтобы сдаться, но мы не могли этого сделать. И я изо всех сил пытался сосредоточиться на баскетболе из-за того, что происходило с моей матерью дома, в Испании.
Люди Миннесоты очень замечательные. Они поддержали меня. Фанаты, персонал, товарищи по команде – они делали все возможное, чтобы помочь моей маме победить болезнь. Их заботу я буду помнить всегда.
Одним из таких людей был Флип Сондерс, который вернулся в Тимбервулвз в 2014 году, и я познакомился с ним и его сыном Райаном. Они действительно отображают в себе лучшие стороны Миннесоты. В 2015 году, когда мы задрафтовали Карла-Энтони Таунса под первым номером, Флип позвонил мне и сказал, что хочет, чтобы я потренировался с новичком.
После завершения отпуска я сразу прилетел и начал работать с Таунсом. В первый день тренировки Флип появился немного позже. На нем была шляпа, опущенная очень низко… И он выглядел очень худым. Я подошел поздороваться и сказал ему, что было приятно его увидеть. После тренировки он потащил меня в свой кабинет. У Флипа была лимфома Ходжкина, и тем летом он проходил химиотерапию. Честно, я не знал, что сказать, поэтому промолвил: “Флип, ты выглядишь великолепно”. Я так и правда считал, но не знаю, был ли я откровенен перед самим собой. Флип выглядел бледным и худым.
Мы немного пообщались в тот день, и я рассказал, через что прошла моя мама, а Флип, в свою очередь, порекомендовал обратиться в клинику Майо. Тренера интересовало здоровье моей матери, поэтому спрашивал, как она себя чувствует. Чуть позже он попросил сменить тему и забыть о ней на несколько минут. Он был таким человеком, который не любил привлекать внимание к себе и своим проблемам.
За три дня до начала сезона мы были в Лос-Анджелесе, где готовились к игре с Лос-Анджелес Лейкерс. В один момент сотрудники вызвали нас на встречу, на которой мы узнали, что Флип Сондерс скончался.
Для всех в команде это было огромной трагедией. Это был тяжелый день, и я думал о маме. К тому времени ее рак вернулся. Она лечилась, но было страшно думать о Флипе. В последний раз, когда я его видел, я не знал, что его состояние было настолько плохим. Тогда я решил позвонить своему отцу и потребовать, чтобы он рассказал мне правду о диагнозе мамы. Мне нужно было точно знать, что происходит. Это было во время сезона-2015/16, но я собирался прилететь домой, если бы он не сказал.
Этот сезон был адом. Так много взлетов и падений. Больше падений, чем подъемов. Я звонил отцу почти каждый день, чтобы быть в курсе всех новостей. Иногда ему приходилось вешать трубку, потому что моя мама плохо себя чувствовала, или ему нужно было готовить ей еду, или ее тошнило. Я был так далеко и не знал, что здесь вообще делаю… Я должен был быть с ней.
Во время перерыва на матч всех звезд я забронировал билет домой. Перерыв был всего четыре дня, это была 17-часовая поездка, но меня это не особо беспокоило. Я помню, как думал о Флипе. Я знал, что он бы понял, что мне нужно лететь в Испанию.
Когда мама открыла дверь, увидев ее лицо… Это лучшее чувство в мире. Папа сказал мне, что мой приезд стал самым лучшим лекарством, которое мама могла когда-либо получить. Но я видел, что ей больно. Я держал ее за руку столько, сколько мог. Я сидел у ее кровати все время и не хотел отпускать. Она сказала, что не уйдет. Через день мне пришлось лететь обратно.
Прошло еще два месяца до окончания сезона. Я отдал всего себя на площадке, но это было тяжело на моральном уровне. Мой разум был далеко. Я все время думал о своей матери. После нашей последней игры сезона я снова полетел домой. Мама умерла несколько недель спустя.
Когда твой любимый человек умирает, то тебя как будто окутывает туманом. Именно это я ощущал. Каждый год, когда я возвращался в Миннесоту на тренировочный сбор, я начинал каждый день с общения с мамой по видеосвязи. В первый сезон после ее смерти я просыпался и думал о том, чтобы позвонить ей. Это пробуждало во мне желание сломать свой телефон. Удалить ее номер я просто не мог. Порой я отправлял ей текстовые сообщения. Впрочем, я до сих пор так делаю. Какое-то время я чувствовал, что схожу с ума…
Большую часть этого года я был зол. Я обвинял много вещей. Я обвинял баскетбол, людей вокруг меня. Я обвинял все. После этого я посмотрел на баскетбол по-другому. Я видел жизнь по-другому. Ничто не было так серьезно, как раньше. Знаете, мы просто играем в игру. И иногда для меня было облегчением просто выйти, сыграть и забыть обо всем. Но это не работает вечно. Я чувствовал себя так, словно ходил по воде как мог, но все еще тонул. Я не знаю, как это объяснить. И я не знал, как это исправить в одиночку, поэтому пришлось обратиться за помощью к терапевту.
Мне также помогли друзья, папа, брат и сестра. Они вернули меня к тому, кем я являюсь, кем я всегда был – мальчиком мамы. Они знали, что, хотя мама ушла, мы все равно могли быть рядом с ней. Я вспомнил, что сказал маме на одном из наших сеансов из клиники Майо. Вся ее жизнь, все, что она когда-либо хотела сделать, то это помогать другим быть счастливыми. Когда я был маленьким и мои друзья приходили в гости, она всегда спрашивала меня, какое у них любимое блюдо, а потом готовила его. Вот каким человеком она была.
Итак, во время одной из поездок обратно в Миннеаполис из Рочестера, после более плохих новостей, я сказал ей что, чтобы с ней не случилось, я собираюсь помочь другим людям, которые ведут борьбу с этой болезнью. Я обещал ей это, поэтому в 2017 году, после переезда из Миннесоты в Юту Джаз, я снял дом в Солт-Лейк-Сити и решил заняться благотворительностью.
Я встретился с Райаном Смитом, генеральным директором Qualtrics – компании, которая помогла получить патч на наших майках, и спросил его о различных фондах и о том, как я буду создавать свои собственные. Это было только начало. В тот год мы с папой посетили несколько разных больниц в штате Юта, в том числе и институт Huntsman Cancer. Мы встретили так много детей, я видел так много улыбок. Я думаю, что мы с папой получили больше, чем те дети. Когда мы уехали, папа сказал: “Мама была там сегодня с нами. Я думаю, она гордится нами”.
Год спустя я создал собственный фонд. Фонд Рики Рубио. В честь моей мамы. Я хотел создать фундамент, где каждый чувствует поддержку. Я хотел использовать свою платформу в качестве игрока НБА, чтобы вызывать улыбки, а также собирать деньги на социальные нужды. Именно детские улыбки меня вдохновляют. Я знаю, что этого хотела бы мама. Она всегда со мной.
Сегодня мне уже не 21 год, как тогда, когда я впервые попал в Миннесоту. Тогда, когда моя мама была еще жива, я составил в голове список того, что я хотел бы сделать как баскетболист НБА. Одним из них было использование моего влияния и платформы, чтобы помочь людям, которые в этом нуждаются. Так что я смог вычеркнуть это из списка, но у меня все еще есть несколько вещей, которые мне предстоит выполнить.
Одна из них: “Выиграть чемпионат НБА”. Я все еще работаю над этим. Я сейчас в Фениксе. Еще один новый город, еще одна новая квартира и новые вызовы. У нас хорошая молодая команда, у которой большой потенциал. Все великие дела требуют времени, поэтому мы продолжаем работать.
В списке есть еще одна вещь: “Выиграть чемпионат мира с национальной сборной Испании”. Минувшим летом нашей команде удалось это сделать в Китае. Я действительно хотел бы, чтобы моя мама могла это увидеть, ведь меня признали лучшим игроком турнира. После того, как Коби Брайант вручил эту награду спустя 11 лет после Олимпиады 2008 года, я почувствовал, что замыкаю круг.
Баскетбол очень важен для меня. Но я знаю, что могу оказать влияние на этот мир многими другими способами. Я знаю, что я могу попробовать себя и в других отраслях. И, конечно же, кем я навсегда останусь, так это сыном своей мамы.
Каждый день я пытаюсь что-то сделать, чтобы она гордилась, ведь она этого заслуживает. Мы команда. Ты навсегда в моем сердце. Я люблю тебя, мама.
разыгрывающий защитник Финикс Санз Рики Рубио
Источник: isport.ua
